Сложно быть мразью, мудаком и главным источником неприятностей для почти каждого близкого человека, но у меня какое-то время это очень хорошо получилось. Что сказать – я человек многогранный, бесконечно скромный и вообще душка. Но оправдание у меня есть. Честно. Это всё из-за моей мамаши, которая ни во что не ставила отца и вела с ним себя как слетевшая с катушек конченная тварь. Обычно в таких случаях всё бывает наоборот. Ну знаете все эти сцены - сын защищает свою родительницу от тяжелых тумаков домашнего тирана, потом его увозит полиция и все живут счастливо. Вот только я и хэппи энд? Выносите, такого ещё не было.

Возможно дело в том, что вырастившая меня парочка была далека от звания  "самая типичная семья штата" – звезда большого экрана и мисс Калифорния 1975 года Белинда Карлайл почему-то выбрала своим спутником жизни Роджера Картер-Уильямса, владельца автомастерской в Анахаймском даунтауне. Я не вдавался в подробности, как так вышло, но факт оставался фактом – сразу после моего рождения карьера маман внезапно взлетела вверх невероятными темпами. Настолько, что она вполне могла обеспечивать безбедное существование целого взвода таких маленьких Шонов и тащить на себе весь семейный бюджет. Отец же спокойно продал мастерскую и занимался мной, посвящая в тонкости карбюраторов, математики и баскетбола. Пожалуй это были самые приятные воспоминания о родителях в целом, потому что тогда мы были похожи на семью.

Всё пошло наперекосяк в старшей школе. В 1997 нам пришлось переехать в Нью-Йорк - в Калифорнии до сих пор самые высокие налоги среди всех штатов, а к тому времени карьера дорожайшей матери уже катилась к закату. И вот тогда начались первые претензии, первые ссоры, первые упреки. Как говорится "всё хорошо лишь до тех пор, пока всё хорошо". Отец не работает, мать постепенно скатывается в алкогольную яму и начинает третировать своего мягкотелого суженого. Периодически прилетает и мне, но наутро виноватая Белинда протягивает очередную платиновую карту и извиняется. А когда ты чувствуешь вкус денег, то меняешься, каким бы белым и пушистым ты не был. Ты словно вкушаешь все запретные плоды сразу и тебе хочется ещё. Все эти мамины подачки после угара извращали всю суть заботы, той самой  родительской заботы, толкали на глупейшие и совсем ненужные поступки. А если учесть, что авторитет казавшегося непоколебимой скалой отца сильно пошатнулся и его образ уже не выглядил таким правильным, я довольно быстро стал именно тем самым местным школьным психом с тонной денег за пазухой, который приходит в ярость, если что-то идёт не так. Плохие отметки? Не слышал, но у учителя появился новый Ролекс. Не хочешь быть моей девушкой? Что же, куплю твоему нынешнему парню лучших шлюх Манхэттэна и посмотрим, как ты будешь рыдать. Назвала меня мудаком, процитировав Ницше? Ах ты су... постой-ка, кто ты?

Единственным фактором, удержавшим меня от окончательного падения в пучину собственного идиотизма стала Шарлотта Лиллард, она же Лил Чарли, она же будущая (я всё ещё надеюсь) мисс Картер-Уильямс. Эта тварь была тем самым низпосланным с небес ангелом, призванным доводить меня до белого каления и буквально превращаться внутри в непонятное желе от одного взгляда. Как раз когда я начал быть тем самым кретиноголовым уебаном, Чарли была той самой девочкой-оторвой с репутацией борца за справедливость. Конечно мы не поладили - первые пол года находясь в статусе персональных немезид я едва не загубил её репутацию как репортера школьной газеты, на что она ответила облавой копов на вечеринку с некоторыми запрещенными веществами. Блондинка, метр семьдесят, бойкая, цепкая, стойкая, острая на язык. Господи, я её ненавидел. Господи, я её любил. 

Прошёл год, мы начали встречаться. Обстоятельства были такие себе - в конце 1997 отец не выдержал постоянных нападков матери и повесился в собственном гараже. Чарли была единственной, кто решил несмотря на все наши различия придти на похороны самоубийцы и, как утверждала уже успевшая сменить свою фамилию обратно на девичью Белинда Карлайл, никудышного мужа. Всё завертелось, но как бы сильны не были мои чувства к Чарли, меня сжирало то, что я вообще не пытался как-то помешать тому, что присходило в семье. Поэтому сразу же после моего 17 дня рождения мы расстались и я, не желая иметь ничего общего с этим чертовым домом и выходками матери, ушёл на службу по контракту.

Тогда это казалось идеальным решением. Сейчас - не настолько. Избавиться от привычки быть мудаком довольно сложно, даже если ты честно стараешься это сделать. Поэтому задиристого рядового быстро невзлюбили и мне пришлось как-то приспосабливаться. Искать способы контролировать не только свой язык, но и нараставшее чувство гнева. И, как ни странно, я нашел успокоение в приказах - ты не думаешь, а делаешь. И если делаешь хорошо, то тобой довольны. А если тобой довольны, то по телу растекается это приятное ощущение собственной нужности. Это сродни наркотику. И именно это стало моей мотивацией в службе - доказать всем и прежде всего самому себе, что я всё ещё могу быть полезным и что-то изменить. Со временем данное желание эволицонировало в чувство долга и вот тогда жизнь обрела смысл. Мы страдали для того, чтобы другим не пришлось. Мы - нужны. Всегда. Будь то обычный патруль, горячая точка или секретное поручение штаба. Никто кроме нас этого не сделает. А значит мы должны преуспеть.

Возможно я немного идеализирую армию, хоть она и очень далека от этого. Но она научила меня ценить жизнь - за 17 лет службы вдоволь насмотришься на тех, кто отдает свою жизнь для того, чтобы кто-то другой жил. Человек. Мутант. Неважно. Всех можно порезать, всех можно убить, все могут истечь кровью. И когда ты это видишь, то понимаешь, что вся эта шумиха вокруг опасности мутантов - бред. Человек с ракетницей одинаково опасен как и тип, умеющий замораживать взглядом. Когда всё это укладывается в голове, то перестаешь делать какие-то различия. Если совсем быть честным, за это армии следует сказать спасибо - она сделала меня лучше. Гораздо. Пускай и породила таких демонов, о которых хочется забыть. Сделать сложно, но я работаю над этим.

Если признаться, то я не очень люблю говорить о службе. Меня уволили в запас 4 года назад в звании лейтенанта после событий в Сирии, наградив и велев держать свой рот на замке. Поэтому сейчас переехал подальше от всех воспоминаний в Вашингтон и потихоньку существую, занимаюсь своим баром (он, кстати, в Джорджтауне, заглядывай), купленным на отложенные деньги и наследство безвременно почившей матери, хожу на терапию и вяжу шарфики. Ещё вот хочу сделать предложение Чарли... но это уже совсем другая история.

Ну а ты как?