Логан открывает рот и зависает в попытке определиться, что рявкнуть в спину Бобби: «куда блядь!» или «фу блядь!» — с одной стороны собаки, в отличие от кошек, куда лучше поддаются дрессировке.
С другой — коты ему нравятся как-то больше.

(возможно, голливуд упускает главную драму этого года)

Логан открывает рот — и безмолвно закрывает, смотря вслед юркнувшей вперёд спине так же, как родитель смотрит на своё чадо, дорисовывающего семейный портрет зелёнкой на новых обоях.
Смиренно, обречённо, надежда сдохла, не успев родиться.

Бобби в детстве уронили в чан с закисью азота —пусти сейчас бежать рядом с машиной на формуле один, так действительно доберётся до финиша первым.
Привыкший в ИРА направлять энергию таких ребят в полезное русло, Барнетт искренне не может определиться, что ему делать сейчас.

Формально, это не его дело.
Они с Кейлой транслируют одну легенду на двоих, чтобы не вызывать лишнего внимания, по-минимуму отсвечивают для налоговых служб и арендодателей своих квартир, и просто помогают мутантам — Логан создаёт иллюзию привычной среды обитания.

Формально, он может пойти дальше по улице, пока Бобби тренирует удары
(опционально: играет роль боксерской груши)
и громко напомнить напоследок, что завтрашний рабочий день начинается в три часа.

В случае своей позиции непоколебимого волка-одиночки Логан полностью олицетворяет собой фразу «на словах ты Лев Толстой, а на деле — хуй простой».
И в цирке он не выступает.
Сразу, блядь, администрирует.

Назидательное молчание на Бобби не работает — это Барнетт успевает понять опытным путём с несколькими повторениями для закрепления результата.
Тяжелые вздохи, закатывание глаз в стратосферу, пристальные взгляды — тот же эффект.

У Логана ноет скула и чешется желание опробовать подзатыльник как метод воспитания — только руки в наручниках.
(ладно, эта идея отправляется в утиль не только из-за этого)
Сидения в тачке копов жесткие и неудобные, перспективы Бобби более-менее ясны, а вот по поводу него самого — размыты и выглядят как гадание на крылышках из KFC.

Попасться властям на таком идиотизме будет самым ироничным из всех возможных вариантов завершением этого спектакля.

— Чарли О’Коннелл.
Затылок обжигает угадайте-с-трёх-раз-чьим взглядом, когда Логан поднимается на озвученное имя с фальшивых прав и идёт к женщине в форме.
(если бобби что и смутит сейчас, так это почему он не в курсе наличия у барнетта такого количества имён)
(а бобби в целях докопаться до правды и мертвого доебать может)
(развед службы проебываются не меньше голливуда)

В какой-то момент вариант с тюрьмой перестает казаться таким уж грустным.

Что с ними сделает Бхаттар — лучше не представлять, фантазии все равно не хватит на продумывание её изощренных методов давления на совесть.
— Кейла за нами уже едет, — без особого энтузиазма сообщает Логан, пряча руки в переднем кармане толстовки, когда садится в полуметре от Бобби — и прямо напротив решетки.
Отличный вид, никогда такого не было и вот опять.

Он косится на надувшегося, как воробей, Брайера
(только давай без сцены из первого шрека)
и неуместно осознает, что тот так и не позвонил родителям.
— Не кисни, больно будет только первые пять мнут. Да и сигарет наверняка захватит с собой.

В её бардачке Барнетт точно оставлял пачку.
Главное, успеть добраться.

(че, бобби, командная работа?)