Наверное, не стоило.
У Демиана не было развитой интуиции
(это прерогатива женщин и детей)
у него было умение прогнозировать события на пару шагов вперед и анализировать происходящее, чтобы эти события спрогнозировать.

Умение не пропьешь — так говорилось всегда и всеми, особенно его кураторами в МИ5. Не верьте.
Демиан верил, даже выйдя из этой организации — он верил, что остаточные знания осядут и останутся с ним, но это оказалось сложнее, чем должно было быть в его представлении. Механизмы ржавели, а он сам не мог так быстро охватывать информацию.
Детям поколения пепси было проще, себя же он вот-вот и вписывал в неликвид.
Детям поколения пепси было вообще многое проще, от собственных же попыток хотелось горько усмехаться.
Отчасти, это была не его вина — он давно вышел из МИ5, оставил дела и должность и осел в магазине на окраине города — это нормально. Обычная жизнь, где то. что нужно было в его полевой работе — не пригождалось. Шелтеры
(вы не понимаете, это другое)
всего лишь отдушина. Попытка помочь и загладить вину сначала перед обществом и собой, чтобы чувствовать себя хотя бы немного полезным, а потом перед Логаном.
(интересно, когда он перестанет подозревать, то случится зимнее солнцестояние, а портал в мир духов откроется?
кажется он пересмотрел Аватара)

Он вообще хотел мирной жизни. И Бостон мог ее предоставить.

Под обломками было слишком жарко, он чувствовал, как медленно нагревается ткань джинс из-за горящего стола,
(стула?)
(пахло барбекю, возможно и мяса),
а рука не могла и на сантиметр сдвинуться с места. Перед глазами все плыло, а в отдалении (на самом деле ближе, чем хотелось) слышались крики и плачь.
В основном, испуганный.
И даже не его.
Информация доходила на удивление быстро, обрабатывалась и укомплектовывалась вместе с маленькими предпосылками, что были до.

У Демиана не было хорошо развитой интуиции, но пропустить такого слона в комнате — это нужно было суметь. Он сумел и корил. Не сейчас, а чуть позже.

Сейчас с трудом получилось приподнять железный шкаф, что упал на его руку, чтобы освободиться. Боли почти не было (как неожиданно), но кисть плохо слушалась.
С этим можно было разобраться позже.
Взять себя в руки получилось лучше, чем среагировать на налет. Как забавно — один из лучших в МИ5 — он просто проебал все, валяясь под грудой обломков.

Кстати, у его ноги, все-таки, горел человек, но ему было уже не помочь. А вот остальным можно было, таким же, как он, кто не успел среагировать и остался там же.

Демиан не успевает следить за временем, но думает, что прошло больше века, пока он доставал из завалов детей и женщин (не всегда живых).
Голос Кейлы он слышит очень четко.

— Я, кажется, всех вытащил кого смог, — Демиан садится на одну из не горевших, но обвалившихся балок. Достает сигареты правой рукой, закуривает правой рукой, смотрит на обвисшую левую. Кисть уже не двигается, но он не чувствует почти ничего — легкое покалывание и слабую боль, будто ударили. — Так сразу не скажешь.

Демиан пытается прикинуть — нужны списки, но те, что были здесь — сгорели с концами. Демиан пытается прикинуть, думая о том, что так и не вспомнишь, кто был в этом шелтере.

Пока.

Потом воспоминания сами нагрянут и можно будет просмотреть каждое умершее лицо, что всплывало в памяти в следующие ночи. Потом придет осознание, что почти каждого ты не просто знал поименно — ты просто знал.

— У нас было человек тридцать здесь, — он трет переносицу, поправляя очки, — я смог вытащить меньше десяти живыми. Не живыми где-то столько же. Он жив?