Джинни всегда удивляло то, как в Чарльзе сочеталось умение вести абсолютно серьезные расследования на не самые приятные аспекты современной жизни американского общества — и разве что не щенячий восторг от перспективы взять интервью у одного из участников Страйка.

— Он еще и русский, прикинь! — Говорит Чарли, спешно заталкивая себя хлопья за завтраком. Вирджиния закатывает глаза, но вообще искренне рада.
Все хорошо, что держит его подальше от воспоминаний о работе в горячих точках.

Сон даже на миллиграмм не оседает в воспоминаниях, едва на тумбочке начинает звенеть мобильный телефон.
— Это твой, — бормочет Деуитт, закапываясь с головой под одеяло.
Через секунду до неё доходит.
(это её)
(в комнате, кроме неё, больше никого нет)

Еще не до конца пробудившийся разум тревожно перебирает возможные варианты такого незапланированного звонка — от тревожных до абсурдных. Вирджиния умело делает вид, будто вовсе не поймала себя не ожидании, что ей сейчас на том конце провода скажут приехать и проведать мужа в больнице.

(представляете, очнулся!)

Глупая надежда лопается быстрее, чем она принимает вызов.
Раздавшийся на том конце связи женский знакомый голос окончательно хоронит её под ворохом других проблем. Окончательно утратив сон, Вирджиния садится в кровати и с минуту думает, куда ей бежать в первую очередь.
Она так далека от всякой нелегальщины, что искренне не понимает, чем может помочь, кроме звонка в полицию — последнее выглядит сомнительной идеей, с учетом, какие у Лори проблемы. Возникшее в голове решение кажется авантюрой, после которой владельцы франшизы Миссия невыполнима могут закрывать свой проект к чертям собачьим.
Впрочем, проще действительно пережить удар молнией, чем дозвониться ночью до Фельгенгауэра.

Дорога до Глеба занимает по почти пустому ночному Вашингтону около двенадцати минут. Деуитт паркуется на освещенном месте, озирается по сторонам и кутается в старый кардиган, который натянула в ночи прямо поверх домашней майки. Взбежав по ступенькам, она нарочито громко начинает колотить во входную дверь.

Вообще, это исключительно её проблемы.
Даже так: это её инициатива.
Пробудившаяся, наконец, её независимая составляющая вдруг дает о себе знать. Вирджиния остается на месте только из-за того, что уже приехала сюда.

Если Фельгенгауэр не откроет через пару минут, то она постучится еще раз.
Если и тогда безуспешно, то поедет домой - или сразу туда, куда сказала Лори.
(страх преодолевает статус гордой и сильной личности)
(бля, глеб, открывай)
(на нас напали)

Подпись автора

лосьточка