- Родился в пригороде Дублина в семье, в которой с рождения тебе вставляют золотую ложку в рот, и ты растешь с ней, не имея никакого представления о том, что мир, оказывается, не вертится вокруг исключительно твоих желаний. Это, вне всяких сомнений, сильно подпортило юношеские годы Теодора, но, возможно, при ином раскладе не случилось бы той переоценки ценностей, благодаря которой он стал таким человеком, каким является, и не добился бы, возможно, ничего.
- Отец Теодора, Тимоти Шеймус Райан, занимался всем, чем угодно, кроме того, что не каралось бы законом, и весьма в своем деле преуспел, и если бы он уделял воспитанию сына чуть большее внимание, то у него бы вырос достойный преемник, который бы мог держать к тугой узде и друзей, и недругов. Но он не уделял, а потому отправившись к праотцам от лейкемии, оставил дело своей жизни в руках заносчивого, эгоистичного и совершенно неприспособленного к управлению людьми и активами Теодора.
- Неудивительно, что золотой сынок промотал почти все состояние отца за рекордно короткий срок, умудрившись при этом влезть в серьезные долги и растерять доверие даже самых преданных людей покойного Тимоти. И когда за ним пришли те, кому Тео по глупости перешел дорогу, думая, что ему все сойдет с рук, ведь «он, мать твою, Райан», никто не пришел на помощь; всем было гораздо выгоднее любой ценой избавиться от сопляка-самодура, чем разгребать за ним дерьмо и пытаться в нем же не утонуть.
- Теодора продали в Штаты, будто бы он был каким-то безымянным мексиканцем, способным лишь на то, чтобы перевозить через границу психотропное дерьмо в своей заднице и драить туалеты; последнее, кстати, он делал, и делал так долго, что в какой-то момент почти смирился со своей участью. Был зол на судьбу, на отца, на тех из своих ребят, кто его кинул, но никогда – на самого себя. Это пришло к нему чуть позже, когда быть чернорабочим при обыкновенном контрабандисте и бандите ему в конец надоело. Надоело жалеть себя, надоело искать виноватых, вместо того чтобы думать и учиться на уже совершенных ошибках.
- Учиться он начал с малого – где-то подслушивал, где-то подсматривал, где-то пускал в ход кулаки и, несмотря на то, что чаще огребал сам, выуживал крупицы полезной информации, которая в какой-то момент сформировалась в достойный козырь; благодаря этому козырю Теодору удалось подняться в глазах человека, на которого он работал, с уровня поломойщика до мальчика на побегушках.
- Мальчик на побегушках довольно быстро стал тем, кому можно было доверить чуть больше, и еще чуть больше, и еще – Теодор подкупал своей безоговорочной преданностью, потому что, казалось бы, ему ничего не остается, кроме как выполнять поручения и прислуживать; он всей душой ненавидел это слово, но понимал, что конечный результат стоит всех унижений и сделок с совестью.
- В датском королевстве, как говорится, было далеко не все в порядке; внешний нерушимый авторитет местного босса, к моменту, когда Теодор стал вхож в круг тех, кто прикладывает руку к сделкам и процессу их организации, оказался не таким уж и нерушимым, а недовольство методами ведения дел только росло и росло. Правильно разглядев причинно-следственные связи и убедившись, что часть ребят, работающих на общего босса, легко поддержат Теодора, если он рискнет ввязаться в «дворцовый переворот», Райан не заставил себя и других долго ждать – и некогда устрашающий деспот отправился кормить рыб на дно Гудзона в ботинках из цемента, вместе с особенно верными и упертыми псами-прислужниками.
- Забавно, что большинству поставщиков и прочих полезных контактов было даже выгоднее сотрудничать с новым игроком в лице Райана, чем скорбеть по ушедшему и всем порядком надоевшему Мёрфи. Впрочем, дело было не только в природной харизме ирландца, и не в доверительных отношениях, которые он так быстро мог наладить с кем угодно, а в том, о чем никто не догадывался – в причинах, по которым Теодор был так убедителен. Дело в том, что с самого детства у мальчугана были ловкие руки (как он сам долгое время считал), и не было ни одного фокуса, который бы не получался у него на «отлично». Матушка называла его Гудини (в те редкие моменты, когда ей было до него дело), а друзья все, как один, просили научить делать так же. Но научить он не мог, потому что не всем выпала возможность родиться мутантом. О чем сам Тео узнал позднее, но ничуть этому факту не расстроился. Напротив – видел тысячу и одну возможность благодаря такому выигрышу в генетической лотерее.
- Он никогда не говорил с матерью или тем более отцом о том, почему он оказался непростым человеком и не знал, являются ли его родителями мутантами тоже, но всегда подозревал что-то неладное в отце.
- Как минимум последние 6 лет он, помимо продажи оружия, занимается так же торговлей мутантами – на любой вкус и цвет. И никаких мук совести по поводу того, что «продает своих же», не испытывает.