[indent] Юна делает шаг, и у нее под подошвой туфель хрустит стекло. Туфли, разумеется, на высоченной шпильке - настолько же неудобные, насколько красивые. (очень) Юна сборище клише из корейских дорам: летящие платья, высокие каблуки, аккуратные прически, личико как у фарфоровой куклы. Она закрывает рот, когда ест и смеется, умеет красиво плакать и строить из себя очаровательную дурочку.
[indent] Она останавливается в дверях и у нее дрожат руки. Что здесь произошло? Кто-то из мутантов не сдержал свои силы? И самое главное - где все? В представлении Юны после такого события условные "все" должны заниматься уборкой и заметанием следов преступления. Чтобы люди не увидели, чтобы не решили снова, что мутанты опасны. А кто-то бы обязательно должен был успокаивать... кого-нибудь. Картинка в голове отказывается складываться. Юна отказывается принимать действительность. Даже в тот момент, когда замечает, что под обломками чего-то, что когда-то было, видимо, перегородкой, торчит чья-то рука. Она отворачивается и прикрывает рот рукой.
[indent] Все наваливается сразу. Запах крови, перемешавшийся с запахом пыли. Еще одно тело. И будто бы в насмешку работающий телевизор, по которому диктор равнодушно говорил что-то о нападениях и жертвах. Юна делает еще несколько шагов вперед и едва не запинается о чью-то ногу. Она отшатывается назад, едва не падает и с каким-то заторможенным осознанием оглядывается вокруг.
[indent] Она должна была прийти сюда еще утром, но ночью пришлось задержаться на работе. Вечер был такой продуктивный, в баре было очень много людей, и менеджер предложил остаться еще ненадолго, пообещав заплатить больше. Юна согласилась. Деньги были необходимы. Не потому что Юна все еще мечтала о восстановлении в университете, учебе и всем таком прочем, о чем она грезила еще несколько лет назад. Нужно было платить за аренду, покупать продукты. Да даже эти летящие платья и туфли на шпильке стоили денег. Часть средств Юна тратила на покупку угощений для мутантов из шелтеров. Поэтому она осталась на работе, вернулась под утро. И мама сказала, что она может поспать немного подольше, а уже потом присоединиться к ней.
[indent] - Мама.. - шепотом выдыхает Юна.
[indent] Мама должна быть здесь. Юна в этом уверена. Должна была быть здесь. Наверняка она где-то укрылась, когда все случилось. Ушла с остальными в безопасное место. Но тогда почему не позвонила? Ведь мама знала, что Юна должна прийти сюда. И вот так просто забыла позвонить, предупредить, что здесь больше не безопасно? Дрожащими руками Юна достает телефон, невольно хнычет, когда его не получается разблокировать с первого раза, но даже без этого она видит, что пропущенных вызовов от мамы нет. Почему она не позвонила? Может быть разрядился телефон? Может быть она потеряла его здесь?
[indent] Юна все же справляется с разблокировкой, набирает номер мамы, слышит гудки и сразу за этим пиликанье телефона где-то дальше. Юна идет на звук телефона, несколько раз едва не подворачивая ноги. Она совершенно не думает о том, что тут может быть кто-то еще. Что здесь может быть опасно. Это место выглядит пустым. Оставленным. Мертвым. А мертвецы не могут причинить вред. И даже Юне, наивно верящей в призраков, темных жнецов и перерождение душ, это известно.
[indent] - Ма... ма.. - телефон замолкает, длинные гудки переходят в короткие, и Юна опускает руку с телефоном. Ей кажется, что это не может происходить с ней. И эта женщина со следами крови, лежащая перед ней, не может быть ее матерью.
[indent] Она просто вернулась поздно с работы и слишком устала, поэтому ей снится такая чушь. Если она закричит, то все закончится? Кошмар закончится?

Отредактировано Yuna Lim (2020-09-07 17:31:37)